ТВОРЧЕСТВО российских мастериц, востребованное на 1 Западе, Екатеринбург
видит в первый раз. Например, одна из самых высокохудожественных, но мало
известных в России работ, когда-либо созданных в кружевной технике
<кадомский вениз>, - покрывало, которое Правительство Российской Федерации
купило у мастериц и подарило английской королеве. Произведение готовилось в
течение почти двух лет.
<Екатеринбургу просто необходимо познакомиться с промыслом, имеющим
общемировое значение>, - решили организаторы - объединение <Культурное
событие> и литературно-мемориальный дом-музей Д. Н. Мамина-Сибиряка. Так
возникла сама идея выставки <Кадомский вениз> в нашем городе.
Как и предполагали устроители, выставка получила широкий резонанс среди
общественности города и в считанные дни стала сенсацией.
Декоративно-прикладное искусство первоклассного уровня вызвало интерес как у
людей, не искушённых в вышивальном мастерстве, так и в среде профессионалов.
На открытии собравшимся гостям был показан фильм, в котором зрители своими
глазами увидели посёлок Кадом, а также монастырь, в котором, собственно, и
произошло рождение уникального кружева.
Кадомский вениз как промысел удивительным образом сохранился до нашего
времени, пережив два века царской России и 70 советских лет в стенах
Кадомского женского монастыря. Современные мастерицы работают уже не только
в монастыре, но и в помещении текстильного завода, который примыкает к
монастырю. И их произведения по-прежнему достойны внимания.
Основой экспозиции, представленной в Доме-музее им. Мамина-Сибиряка, стали
вышитые образы святых. Несмотря на то что работы эти религиозной тематики,
они относятся к произведениям светского характера. Конечно, за основу каждой
из этих вышивок взят канонический образ. Но в представленных экспонатах, как
рассказали организаторы, имеется ряд принципиальных отличий от классических
икон.
К примеру, надписи на некоторых из вышитых произведений неразборчивы. Для
традиционной иконы это, по сути, невозможно, потому что слова здесь играют
существенную роль. Иконы же, выполненные в технике <кадомский вениз>,
призваны в первую очередь продемонстрировать зрителю возможности кружева. И
надписи здесь не имеют определяющего значения. Кроме того, есть и другие
различия между традиционной и вышитой иконой.
К примеру - работа <Сергий Радонежский>. Точнее - это клеймы (небольшие
картинки по углам иконы, на которых изображаются сцены из жизни святого).
Здесь отражены эпизоды знаменитого благословения Сергием Радонежским Дмитрия
Донского на Куликовскую битву. Рассматривая вышивку, мы в первую очередь
ожидаем увидеть лица. Но черты лица изображённых людей отсутствуют. Тем не
менее суть эпизода передана абсолютно точно. Подобного эффекта мастерицы
добиваются игрой цвета, <размытостью> изображений людей. В традиционной же
иконе, наоборот, упор делается на лики образов.
- Это искусство для меня тоже ново, - признался гость выставки, дьякон храма
Трёх Святителей Дмитрий ЗАДОРИН. - И, естественно, я пришёл с ним
знакомиться. Радует то, что эта выставка состоялась. А ещё больше - то, что
сегодня здесь так много посетителей. Характерно, что практически все
экспонаты выполнены вручную. Трудоёмкость работы средней сложности можно
определить по времени её создания - это 1 000- 1 500 часов. Особенно же
трогательны те произведения, где вышивка выполнена <белым по белому>.
Чистота цвета помогает проникнуть в самую сущность образов.
Словами сложно передать тонкость и изящество деталей каждой из работ. На
иконах - необычайно одухотворённые лики. Все образы очень индивидуальны,
личностны. Особую торжественность, даже возвышенность придаёт иконам умелая
организация света. Каждую из работ окружают по углам светильниками, которые
выделяют образ из полумрака зала.
Когда в тишине музея любуешься вышитыми иконами, меньше всего думаешь о том,
что это искусство; оно, однако, переживает нелёгкие времена. Сейчас в
мастерской ручного цеха кадомского текстильного завода работают всего пять
человек. Прежде там трудились 60 мастериц. Налицо спад производства. Но
утешает, по крайней мере, то, что среди современных вышивальщиц есть и
сравнительно молодые. Значит, старинный промысел не забыт, значит, он
по-прежнему привлекает к себе внимание поколений.
НАША СПРАВКА
Кадомский вениз - это игольчатая вышивка шёлковыми нитками, включающая в
себя многие элементы техники венецианского кружева; народное творчество,
зародившееся в XVII веке и стоящее в одном ряду с такими широко известными
промыслами, как Гжель или Хохлома. Родом это искусство из посёлка Кадом, что
в Рязанской области. Интересна история названия промысла. Вениз - от слова
<Венеция>. Своим происхождением кадомский вениз обязан венецианским
мастерицам, приехавшим по приглашению Петра Великого в монастырь Кадома.
Очарованный знаменитым венецианским кружевом, Пётр по возвращении домой из
Европы отдал приказ создать в России такой же промысел и чтобы уровень
мастерства был не ниже.

РОССИЯ, которая при Петре буквально ворвалась на европейский рынок, по мнению
государя, не могла позволить себе такой роскоши: ввозить из-за границ все 
необходимое - от пушек до "розоватых брабантских манжет". Уже тогда было замечено,
что такой российский импорт способен стать причиной разорения землепашества и 
едва ли не заводов и мануфактур Империи. Петр тенденцию уловил, опасность 
почувствовал и издал указ (благо, что в те времена царские указы в отличие 
от нынешних президентских безропотно выполнялись). Как пушки научились 
отливать сами и парусину ткать в Хамовниках, так и кружева было приказано 
плести не хуже венецианских в Кадоме.

Через моря и реки, собрав и бережно уложив в дорожную котомку иголки, нитки 
да кружева, несколько монахинь добрались из Венеции в Кадом. Ознакомились не 
без удивления с красотами местной Швейцарии и приступили к делу. Стали обучать 
местных женщин, так не похожих на итальянок, - синеглазых да круглолицых, 
плести иглой сказочные узоры. 

Такова легенда о возникновении кадомского вениза - уникальной игольчатой вышивки 
белым по белому, только в названии которой угадывается имя далекой столицы дожей 
- Венеции. Почему выбор пал именно на Кадом - уже тогда затерянную в лесах 
глубинку да место царевой ссылки еще со времен Ивана Грозного, об этом легенда 
умалчивает. Может, подвернулся государю под горячую руку кто-то из местных дворян,
кого царь то ли наказал, то ли облагодетельствовал новым госзаказом. А может, 
перехватил у Петра Алексеевича выгодный государев заказ разворотливый местный 
купчишко. Об этом нам остается только гадать. 

Но вениз порожден потребностями российского рынка. Поощрение полезных, новых видов 
производства, промыслов и товаров было составной частью господствовавшей тогда в 
Европе экономической концепции меркантилизма. Вениз начал развиваться почти три 
века назад как кустарный промысел, таковым и оставался до самой революции. Даже 
когда в XVIII в. крепостничество, государственное регулирование пронизали всю 
российскую промышленность, промыслы продолжали жить по законам капиталистического 
рынка. Именно из них выросло производство ивановских ситцев, павловопосадских 
шалей и кузнецовского фарфора. Кадомский вениз из этой же породы.

Советская власть кустарничества не терпела. В 1927 г. 25 вышивальщиц объединили 
в промыслово-кооперативную артель "Пробуждение", ставшую со временем просто 
швейной фабрикой. Через 30 лет продукция предприятия была представлена на 
международной выставке в "кружевной Мекке" - Брюсселе и в Монреале. К тому 
времени кружево перестало быть основной продукцией "Пробуждения". В то же 
примерно время ушла навсегда из жизни другая вышивка - филейная. Расшивали 
тогда ею шторы, салфетки, покрывала она и дамские перчатки. Мы уже и 
представить себе не можем, какими они были, и с трудом припоминаем, как 
называются кружевные дамские перчатки без пальцев. Оказывается митенками. 
Они вновь недавно вошли в моду. Только в Кадоме их давно уже не выпускают: 
забыли, как это делается. Отказались от них по одной простой причине - дорого, 
изделия не находили сбыта. Продукция кадомских мастериц всегда была 
предназначена для людей обеспеченных, относилась к предметам роскоши. 
И никак не хотела приспосабливаться к неприхотливому советскому быту. 
Надобность в кружевных изделиях, выполненных в технике вениза, надолго 
отпала. Только музеи изредка закупали изделия кадомских вышивальщиц, да 
делались заказы для выставок народного творчества.

К концу 70-х годов опомнились наконец и занялись возрождением вениза. К 
этому времени он на русской почве разительно изменился. Уже не "гуляка 
праздный" венецианец. Земля рязанская, знаменитая своей уникальной яркой, 
многокрасочной вышивкой, такой традиции не знала. Российские крестьянки 
никогда не украшали свои сарафаны и рубахи венизом, как, впрочем, и ростовским 
золотым шитьем. В этом уникальность судьбы вениза - народного промысла, 
родившегося в Новое время. Русские вышивальщицы выдумали белошвейные 
узоры на снежной белизне полотна, внесли в орнамент российские мотивы, 
обогатили технику игольчатой вышивки, имитирующей плетеное кружево. 
И все же вениз нетрадиционен. И возродить его удалось только потому, 
что были живы еще вышивальщицы, знавшие, как творить это чудо на полотне, 
остались в музеях да старинных сундуках вещи, вышитые венизом.

Так или иначе, но в 1984 г. четыре модели женских блузок из маркизета, 
отделанные ручной и машинной вышивкой, были выставлены на ВДНХ. Сразу 
же посыпались заказы - из самых разных больших и малых городов, от Москвы 
до самых до окраин. Те блузки из маркизета были лишь каплей в море 
тогдашней кадомской продукции. Здесь шили женские халаты, платья, 
пододеяльники, детскую одежду... Фабрика, относящаяся к предприятиям 
народно-художественных промыслов, работала на поток, целеустремленно 
расширяла производство. Намеревались открыть даже филиалы в районах. 
Тогда же пытались расширить и рынок сбыта. Блузки из Кадома появились, 
например, в Чехословакии, но продавались там по ценам гораздо ниже тех, 
что в Союзе. Такое сотрудничество было невыгодно, от него отказались. 
Ни о каком самостоятельном выходе на внешний рынок не могло быть и речи.

Но после 1992 г., когда в России возродился интерес ко всему народному 
и русскому - от лаковых матрешек до павловских платков - в первую очередь 
у хлынувших в страну иностранцев, столичными магазинами была востребована 
и кадомская продукция. А тут и приватизиация подоспела. И в Кадоме появились 
"покупатели" от фирмы "Алиса". Помните такую? "Алиса" предложила потрясающие 
воображение перспективы творцам кадомского вениза. Вот тут-то директор фабрики 
Николай Дмитриевич Ренин встрепенулся, почувствовав опасность грядущего 
закабаления, - уж очень много всего и сразу обещали столичные гости. На 
собрании коллектив решил не продаваться "Алисе", а выкупить фабрику самим 
за счет собственной прибыли. Так "Пробуждение" стало ТОО "Кадомский вениз", 
в коем качестве до сих пор и пребывает по существу...

Отделывать столовое и постельное белье машинной вышивкой умеют лучше нас в 
Турции и Китае. Белые блузки очень хороши на манекенщицах, но не более того. 
Они не стильны, не шикарны, они не на острие моды. А современный, переполненный 
барахлом и стильным товаром рынок надо повергнуть к ногам, удивить. Нет в Кадоме 
Славы Зайцева или Валентина Юдашкина. Шить вещи, используя современные ткани и 
фурнитуру технологично, избавляя продукцию от налета провинциальности, в 
заштатном Кадоме некому.

Есть художницы - свои, кадомские, получившие специальное образование далеко 
за его пределами. Их на фабрике две. Ольга Грачева по возрасту считается 
молодой, по опыту - вовсе нет. Ее и уговорил Ренин придумывать не скромные 
воротники, а прекрасные настенные панно, которые достойны встать в один ряд 
с произведениями подлинного искусства, да к тому же и украсить собой любой 
самый изысканный офис или квартиру. И сверкают на них белизной многоглавые 
храмы, сказочные жар-птицы и драконы, цветы и русалки. Стоят они по местным 
меркам дорого - от 10 до 15 тыс. рублей, а по столичным тратам пустяки - 300, 
а то и 500 долларов. Появились в последние годы у "Вениза" заказчики, 
состоятельные ценители редкого, уникального, а значит, "крутого" и престижного 
товара - ручного кружева.

Николай Ренин за последние годы смог завести свою страничку в Интернете, 
опубликовать вениз во всероссийском каталоге изделий народных промыслов. 
Все это после побед и дипломов на разных выставках. Но торгует пока своей 
продукцией, по существу, поштучно, по индивидуальным заказам. Есть несколько 
точек сбыта в Москве, две-три - в Рязани. Но на успех на всяческих торговых 
выставках-ярмарках он особенно не рассчитывает. Туда привозит то, что шьется 
на конвейере, - костюмы, платья, столовое и постельное белье с машинной 
вышивкой. А вениз - для души, для вечной, как мир, красоты.

Вместе с Николаем Дмитриевичем мы вошли в небольшую светелку (иначе не 
назовешь), где трудятся вышивальщицы. Для меня осталось непостижимым, как 
можно делать это руками. А девушки уверяют меня, что вышивке их износу нет. 
Да вот беда: перестали в России выпускать маркизет. Выпускали на единственной 
петербургской ткацкой фабрике да бросили. Работают в Кадоме на старых 
запасах, а потом пойдут на поклон к иноземным ткачам. Спрашиваю: а стирать 
такую салфетку можно? Можно, отвечают девчата, в кадомских сундуках такие 
изделия хранились столетиями, передавались от матери к дочери.

Может, эта способность к выживанию и поможет венизу. И доживет он до тех 
времен, когда мы, придя в себя после многолетних потрясений, сможем не 
только возмечтать о красоте, но и тратить на нее деньги. Большие деньги. 
Она того стоит.